МИНА

Сергеев приходит себя в открытом космосе. Из груди торчит полуметровый кусок железа. Боль невообразимая. Скафандр продран, сочащаяся кровь превращается в капли, которые в вакууме липнут к поверхности комбинезона. Левая нога не слушается, очевидно, сломана.

Правда, она болит меньше, чем продырявленная грудь. Обломки космической станции разбросаны и быстро удаляются от места взрыва, — а в том, что произошел взрыв, Сергеев не сомневается. Впрочем, верхний и самый нижний сектора станции удаляются от эпицентра медленнее, но они покорежены и изуродованы. Очевидно, удар пришелся именно в среднюю, жилую часть российско-китайской станции.

Но что именно произвело взрыв — непонятно.

— Лета, что случилось?

Тишина.

— Лета?!

Нет ответа.

«Проклятье, очевидно и бортовой компьютер разнесло. Теперь и с Землей не связаться».

Сергеев понимает, что главное — не потерять сознание. Торчащий в груди рельс (Сергеев определил, что железяка — скорее всего, кусок транспортного рельса) мешает утекать крови, но из-за разницы давлений кровь все-таки сочится, и вместе с ней космонавт теряет остатки сил. Зато она мгновенно сворачивается и застывает, словно суперклей — иначе через дыру ушел бы весь воздух. Космонавт дотягивается до кармана с медикаментами, достает шприц с обезболивающим и делает несколько уколов вокруг раны, залезая иглой под разодранные слои скафандра.

«Счастье, что я был на выходе ВКД, иначе…»

Сергеев на мгновение задумывается о судьбе двух китайских космонавтов, унесенных вместе с жилым отсеком незнамо куда. Подтягивая себя за трос, который по невероятной удаче не оборвался, Сергеев добирается до медленно вращающегося нижнего яруса станции. Проникает в ангар. К счастью, могучие стены корпуса выдержали удар, и ангар, как и, судя по всему, челнок, целы.

«Теперь самое главное».

Сергеев ловит ртом загубник, делает несколько глотков воды, потом быстрый укол адреналина, три глубоких вздоха и…

…иногда легендарный Ас любит жить как обычный человек, у него есть свои слабости, увлечения. Например, в тот день, когда он получил страшную весть из звездной системы Гиппопотама, Ас просто красил дверцы кухонного шкафчика. Он купил обычную краску и обычные кисти, какими пользовались еще наши прадеды, и разрисовывал дверцы звездами и полосками. Но в тот самый миг, когда Ас хотел начать раскрашивать вторую дверцу, на его Асфон пришло сообщение из другой галактики. Его добрый друг — варан Рембрандт просил о срочной помощи. Система Гиппопотама с огромной скоростью приближалась к гигантскому квазару, который вскоре мог просто пожрать звезду и ее планеты… Всем известно, что ужасные квазары — это ядра будущих галактик, в центре которых находятся сверхмассивные черные дыры, пожирающие всё и вся! Квазар ослепительно ярок, его свет и радиоизлучение разлетаются на триллионы миль. И именно этот монстр сейчас угрожал Рембрандту и его друзьям — а значит, и друзьям Аса.

Ас отставил краску, впрыгнул в свой сверхбыстрый космический катер «Астероид» и помчался к далекой звездной системе.

Сергеев с воплем вытаскивает рельс из груди, отбрасывает и, фонтанируя кровью, вползает в шлюз. Оттуда — в ангар. Там уже есть атмосфера, и кровотечение перестает быть таким бурным. Можно снять шлем скафандра. Промокнýв и бегло исследовав рану, Сергеев понимает, что бинт в его случае не поможет. Борясь с головокружением, достает из ангарного бокса монтажный скотч. Лишь заклеив рану, Сергеев понимает, что вот уже несколько минут с ним говорят на китайском языке. Очевидно, компьютер китайцев уцелел.

— Цин юн… э'юй хэ… во шоу хуа… — сипит Сергеев. Его познания в китайском почти ограничены этой просьбой говорить с ним по-русски.

— Хорошо, — отвечает комп. — Могу ли я чем-то помочь?

Женский электронный голос говорит с акцентом, будто иностранная студентка.

— Могла бы, — почти шепчет Сергеев, — если бы у тебя были руки. Лучше скажи, что произошло.

— По моим данным, станция налетела на космическую мину, установленную американцами еще в эпоху Великого Передела.

— Но ведь все мины были найдены и уничтожены!

— Очевидно, не все. Как я успела зафиксировать, у этой мины был поврежден сигнальный чип, вероятнее всего, из-за столкновения с мелким метеороидом. Поэтому при массовой утилизации мин в околоземном пространстве данный экземпляр не был обнаружен.

Сергеев вытаскивает из кармана пробирку с нашатырем и нюхает — сознание грозится оставить космонавта. Помогает не очень.

— Где Хао и Сяо Хун? — спрашивает Сергеев, хотя прекрасно знает ответ.

— Когда произошел взрыв, они находились в столовой. Я могла фиксировать их местонахождение, пока они были в пределах тысячи километров от станции… остатков станции. При большем расстоянии мои датчики неспособны…

— Понятно. Связь?

— Потеряна.

Сергеев, превозмогая боль, достает из уцелевшего, хоть и изрядно перепачканного кровью нагрудного кармана галету и начинает жевать. Прежде чем действовать, надо хоть немного восстановить силы. Галеты специальные, одной такой достаточно, чтобы взрослому мужчине хватило сил на два дня. Конечно, если он здоров. Каждое движение Сергеева отдается острой болью в груди и подмышечной зоне. Двигать руками приходится очень медленно, словно в рапиде, иначе крик не сдержать.

«Ребро сломано, что неудивительно. Скорее всего, не одно, — думает Сергеев. — Ничего, сынок, папка еще повоюет».

Ларику шесть лет. Сергеев старается каждый вечер по видеосвязи пожелать родному человечку доброй ночи. А когда Сергеев дома, они с сыном обязательно читают книжки перед сном или рассматривают комиксы. Это одно из самых любимых занятий. Ларик думает, что его папка герой. А вот Ленка злится. Какой жене понравится, если муж отсутствует по полгода, а то и больше?

Мощный свет ослеплял Аса, радиоизлучение жуткого квазара сбивало все навигационные приборы на «Астероиде», но ничто не могло остановить нашего супергероя. Американского супергероя — ведь именно так звучит его полное имя. Ас — это сокращение до двух букв.

Наконец, космический катер Аса завис над планетой Кандаба — домом варана Рембрандта. Сам капитан Рембрандт приблизился на своей летающей тарелке к катеру Аса (иначе из-за радиопомех связь была бы невозможна) и спросил:

— Что думаешь об этом, дорогой друг? Сам видишь, свет квазара уже заливает всю систему, а радиопомехи не позволяют нам даже звонить друг другу. Когда у моей бедной бабушки случился приступ из-за слишком холодной крови, мы не смогли дозвониться до врача. Пришлось мне мчаться к докторам на ящеромобиле. К счастью, бабушку удалось спасти.

Когда Асу приходилось решать важные вопросы, он становился серьезен.

— Скажи, дружище, как быстро ваша система приближается к квазару? — спросил Ас, пряча от взгляда Рембрандта руку, измазанную краской.

— По расчетам наших ученых, квазар притянет и поглотит нас всего через два-три года. Но уже через несколько недель сопротивляться притяжению проклятого монстра будет невозможно, — сказал Рембрандт и заплакал холоднющими слезами.

Ас с ненавистью посмотрел на источник ослепительного света, который, словно моргающий гигантский дисплей, разбрасывал смертельное свечение по всей галактике.

«Всё не так-то просто, — подумал герой. — Но не бывало и не будет такого, чтобы Ас не помог друзьям. Я обязательно что-нибудь придумаю!»

— Ты пробовала связаться с центром? — спрашивает космонавт у компа.

— Разумеется, но с ним связь также невозможна — разрушена и основная антенна, и вспомогательная.

— Так я и думал… черт… — Боль в груди, гулкая, словно колокольный звон, возникнув от неосторожного движения, прокатывается по всему телу. — Сколько воздуха в столовой?

— Точно рассчитать невозможно, так как нет информации о том, цел ли корпус и успели ли космонавты задраить соединительный люк, хотя по тем данным, что у меня были в первые секунды после взрыва, они сразу бросились это делать, как и показано в подобных случаях. Теоретически, на два — два с половиной часа кислорода им должно хватить. Конечно, если они не впали в панику, не кричат и не…

— Да ясно! Челнок в порядке?

— По моим данным — да. Во всяком случае, его датчики фиксируют полную исправность.

— Запас воздуха?

— К сожалению, челнок не оснащается наполненным резервуаром. Кислород, в целях безопасности, закачивается в резервуар непосредственно перед вылетом. Стандартная процедура длится пятнадцать минут.

— Ну так… — хочет выкрикнуть Сергеев, но хватается за бок и продолжает шепотом: — Ну так закачай!

— К сожалению, базовый резервуар с кислородом, так же, как и запасные баллоны, находился на…

— Понятно. — Сергеев смотрит на датчик, расположенный на рукаве. Кислорода хватит часа на три. Должен успеть. — Приготовься открыть ангар и выстави векторный магнитометр в нужном направлении.

— Что имеется в виду под нужным направлением?

— Разве не ясно? Направление, в котором унесло космонавтов. Я лечу их вытаскивать.

— Обращаю ваше внимание на то, что данное решение противоречит показаниям безопасности. Удаленность оторвавшегося блока не поддается определению, в то время как количество кислорода у вас в баллоне ограничено.

— Не беспокойся, не задохнусь. Если увижу, что не хватает воздуха, развернусь.

— Кроме того, не подлежит сомнению, что Центр управления полетами сразу же после катастрофы выслал спасательный корабль. Через несколько часов он должен достичь останков станции. Самым разумным будет оставаться на месте и стараться дышать экономнее, чтобы кислорода хватило…

«Дышать экономнее, — думает Сергеев. — Если бы с детства хотел прожить жизнь, дыша экономнее, вряд ли пошел бы в космонавты».

— Запрягай, говорю, — командует Сергеев. — Попробовать я должен. Он с трудом встает и, волоча ногу и обняв себя левой рукой, чтобы сделать движение сломанных ребер минимальным, тащится к челноку.

— И вообще, я не пойму, что ты за предатель? — пытается Сергеев пошутить. — Это же твои, китайские космонавты… Шут знает как далеко их унесет, пока прилетят спасатели.

— Искусственный интеллект не запрограммирован на эмоции, ему чуждо чувство патриотизма, он отталкивается только от целесообразности, руководствуясь нормативами…

«Вот почему даже в космосе нужен живой человек», — думает Сергеев.

Борясь со стоном, он забирается в кабину челнока, запускает двигатель. Спустя мгновение маленький космический шлюп устремляется туда, куда, по данным компа, унесло взрывом часть космостанции.

Ас простился с Рембрандтом и полетел в место глубоких размышлений — а как известно из прошлых историй о подвигах Аса, это место — гора Форакер на Аляске. Там, ближе к снежной вершине, есть пещера, о существовании которой знает только Ас и журавли, иногда поднимающиеся так высоко. Ас оставил свой катер на горном карнизе и вошел в пещеру. С собой у него был только термос с горячим кофе и пачка любимых чипсов. 

Здесь, в пещере, Ас провел в размышлении долгих три дня. Он думал о том, как спасти жителей планеты Кандаба. Квазар слишком мощен и огромен, даже если бросить в него сотню плазменных бомб — он этого не заметит. И даже если бы это привело к взрыву квазара, то разлетающееся в разные стороны галактическое ядро станет еще большей проблемой для всех существ из ближайших галактик. Потушить квазар тоже невозможно — нет таких материалов и сил. 

На исходе первого дня размышлений Ас пришел к выводу, что решить проблему можно только перемещением планеты Кандаба в другую, отдаленную галактику. Весь второй день Ас думал, как это сделать, а в течение третьего дня он подготовил подробный план.

— Дружище, — сказал Ас капитану Рембрандту, — собери в одном месте двести тысяч самых мощных плазменных моторов. Наберется ли столько на Кандабе?

— Думаю, да, — ответил варан, в задумчивости почесывая зеленый подбородок.

— Установи их все у самой древней и надежной горной гряды. Сделай так, чтобы сопла всех двигателей смотрели в одном направлении — в небо.

— Будем сделано, — кивнул Рембрандт. — А что потом?

— А потом слушай мою команду.

Спустя два часа Сергеев, наконец, находит искомый кусок станции. Словно футуристическое космическое бистро плывет в пространстве столовая — матово-черные иллюминаторы ловят отблески звезд, и можно представить, что сейчас к «бистро» подплывет космический трамвайчик, и через трап-рукав в заведение хлынут туристы.

Столовая пустилась в дальний путь не одна, а прихватив с собой еще несколько блоков, в том числе медицинский, но он похож на выдранный клок бумаги и вряд ли будет полезен.

Понять, живы космонавты или нет — невозможно. Через толстенный иллюминатор не разглядеть. Так же, как нельзя ничего и расслышать снаружи — если бы бедолаги сейчас вовсю стучали, завидев челнок. Все это Сергеев прекрасно понимает, а потому решает не терять времени.

Он в очередной раз смотрит на датчик — воздуха остается на тридцать семь минут.

«Самое главное не волноваться и не начинать дышать чаще, — напоминает себе космонавт. — Цепляем груз и возвращаемся».

Великое дело невесомость! Если есть точка опоры, то даже ребенок сможет толчком руки придать ускорение огромной глыбе — а уж если использовать челнок как тягач, то перемещение оторвавшейся части станции и вовсе проще простого. Сергеев выруливает челнок и включает магниты в его днище, потом цепляет «бистро» за металлическую часть опор, и дивная конструкция устремляется к останкам станции.

Но навигация в космосе — непростое дело, а ориентироваться на расстоянии в тысячи километров без исправных приборов и вовсе невозможно. Хотя магнитометр выставлен в том же направлении, откуда Сергеев прибыл, в расчет не бралось ускорение, которое получили обломки станции. А рассчитать его невозможно из-за недостатка данных. На обесточенных секторах разбитого корпуса даже маяк  не работает, так что вновь Сергееву приходится управлять челноком почти вслепую. А воздуха становится все меньше, таймер кислорода на рукаве скафандра давно моргает красными цифрами.

— Что-то воздуха мне мало, ветер пью, туман глотаю, чую с гибельным восторгом — пропадаю, пропадаю… — уже не заботясь об экономии кислорода, вдруг во все горло то ли кричит, то ли поет Сергеев любимую песню своего деда.

Сергеев уже теряет сознание, и ему кажется, будто он видит в иллюминатор, как приближается что-то огромное…

Через два дня все было готово — двести тысяч двигателей заправлены плазмой и установлены у подножия самой древней и могучей горной гряды.

Американский супергерой взмывает в небо Кандабы, сверяется по звездам и выстрелом из пушки «Астероида» запускает яркий салют — это сигнал к старту. Внизу взвывают моторы и…

Вскоре Ас понимает, что опыт, увы, провалился. Мощности двигателей недостаточно — Кандаба, это видно из космоса, с орбиты не сдвинулась. Но наш герой не сдается. Он ловит небольшой — футов пять длиной и два в поперечнике — метеороид из чистого титана. Вернувшись на орбиту Кандабы, Ас выпрыгивает из катера и, держа космический булыжник перед собой, устремляется к горному массиву.

С огромной силой герой бьет в подножие горы. Он надеется придать планете дополнительное ускорение — первый толчок, который сдвинет-таки Кандабу с орбиты и устремит в дальнее космическое плавание. Но и это не помогает. Тогда Ас вновь взмывает в небо и вновь вонзает титановый булыжник в подножие — с удвоенной силой! Кажется, сама гора готова рассыпаться, так сильно она сотрясается. Мощный камнепад устремляется с вершины, но Ас не дает навредить плазменным моторам, он успевает поймать каждый камешек и отбросить далеко-далеко. 

И вновь с высоты Ас вонзает в подножие горы свой булыжник, но не выдерживает даже титан — камень разламывается пополам. 

Через две недели Сергеев убеждает врачей перевести его ближе к дому, там, мол, и выздоровеет быстрее. Его, идущего на поправку, переводят в Баныкинскую больницу Тольятти. И наконец-то Сергеев может видеть своих родных — не на экране над приборной доской, а вживую. Туда же, в Тольятти, приезжают поблагодарить спасителя Сяо Хун и Хао. Они входят в палату с огромным букетом красных пионов и очень красивой, — с фиолетовыми переливами китайской вазой.

Вскоре Сергеева выписывают, и он возвращается домой — в обычную трехкомнатную квартиру в Центральном районе города. Сергеев еще не знает, что через месяц его представят сразу к двум государственным наградам: от российского и китайского правительств.

«Ас редко приходит в замешательство, но сейчас, всего лишь на мгновение, знаменитый и непобедимый американский герой растерялся. Но миг слабости пролетел — Ас вновь взмывает на орбиту и берет из катера хоккейные краги, подаренные ему Капитаном Америка — они, как и щит Капитана, сделаны из сплава вибраниума и протоадамантия. Надев краги и выставив могучие кулаки перед собой, Ас устремляется к подножию горной вершины, и, словно ракета, вонзается в твердь. Он этого удара начинается настоящее землетрясение, но главное сделано!..

Главное сделано — Кандаба соскакивает с орбиты и устремляется в дальнее космическое плавание. Она, минуя соседние планеты и звезды, летит туда, куда Ас и хотел ее отправить — в далекую галактику Вуалехвост. Именно там Кандаба спустя многие годы найдет свой новый дом».

Сергеев дочитывает и, пряча усмешку, встает с кровати Ларика, чтобы поставить книжку на полку.

— Пап, а что такое «американский»?

— Была такая страна, сынок, называлась Соединенные Штаты Америки. Сейчас ее уже нет.

— А что с ней стало?

— Сгинула. У них почти в каждом фильме или книжке все были супергероями — так еще дед Слава рассказывал, — да когда пришла беда, настоящих героев, видать, не нашлось. Вот и сгинула.

— А наша страна не сгинет? — спрашивает малыш.

— Наша — нет, не беспокойся. Ей многое пришлось испытать, но она все выдержала. И в будущем устоит.

— А почему же им не помог Ас? Ну, когда беда пришла?

— Не знаю, сынок. Наверное, галактики где-нибудь раздвигал или черную дыру заштопывал. Не до того ему было. Давай-ка я тебе лучше что-нибудь другое почитаю, а? Вот, самое то, — Сергеев открыл новую книгу, — сказ про Илью Муромца и Соловья-разбойника. Заодно узнаешь, как настоящие герои поступают со всякими свистунами.

2024